Некоторые итоги, состоявшегося на этих страницах разговора можно представить в виде следующих рабочих выводов и\или гипотез.

1) Закрепленный в Конституции РФ конституционно-правовой институт свободы массовой информации (СМИ в широком смысле слова) во всех своих проявлениях, в том числе и в виде печатных и вещательных медиа структур, вполне адекватно и гармонично вписывается в виртуальную, сетевую среду своего нового обитания и развития;

2) Принципиально новых правовых регуляций («новых правовых одежд») для виртуальной формы его жизни не требуется;

3) Вместе с тем, некоторые элементы его правового «гардероба» необходимо осовременить, в направлении их гармонизации с виртуальной средой обитания;

4) Вектор мирового развития ситуации в вещательной и телекоммуникационных сферах четко направлен в сторону расширения технологических возможностей упаковки и доставки пользователю того или иного контента. Технические возможности, предлагаемые мультисервисными сетями, открывают простор интеграции голоса, текста, данных, образов.

Уномедийные услуги будут постепенно уменьшаться в своем объеме, а мультимедийные — расширяться. Широкое развитие получат процессы технологической конвергенции в широкополосные пакетные сети существующих сетей доставки в наши дома различных сигналов — телефон, кабельное ТВ, интернет.

Развитие мультимедийных, мультисервисных сетей является стратегическим направлением развития технологической базы глобального информационного общества. Право призвано обеспечить этому процессу надежную юридическую базу;

5) специфика отношений, связанных с реализацией свободы массовой информации в мультимедийной сетевой среде, отличающейся принципиальной трансграничностью и нерешенностью ряда юрисдикционных проблем, требует максимально широкого обсуждения и разработки мер регулирования на международном уровне по аналогии с морским и космическим правом, защитой окружающей среды, прав человека. Без выработки и реализации единообразного подхода со стороны всех информационно развитых государств, с активным участием в этих процессах национальных и транснациональных неправительственных структур, ни обеспечение основных прав субъектов сетевой свободы массовой информации, ни борьба с правонарушениями в этой сфере, не могут быть полностью эффективными;

6) характерной чертой системы регуляций общественных отношений, связанных с реализацией свободы массовой информации в Интернете является относительный рост в ней объема договорного, в том числе международно-правового уровня, (горизонтального, диспозитивного) регулирования общественных отношений, а также собственно саморегулирования;

7) эффективная модель саморегулирования информационных отношений в Интернете с необходимостью должна включать в себя различные формы досудебного (реализуемого в виде Третейского информационного суда или по типу Судебной Палаты по информационным спорам при Президенте России) разрешения информационных споров и иных дел участников виртуального, сетевого взаимодействия.

Деятельность таких «говорящих органов права и этики» в информационном пространстве России, следует считать социально оправданной, полезной и перспективной для становления и развития в модернизирующейся России так необходимой для успеха этой модернизации культуры ответственной свободы массовой информации;

8) Проблема обеспечения (в том числе, с помощью Интернета) социально необходимой и достаточной открытости политического и экономического процесса (Право народа знать) как корневая проблема российской демократии может и должна стать одним из основных пунктов активно обсуждающейся в предверии парламентских и президентских выборов 2003-2004 годов национальной повестки дня возвращения России на достойное ее потенциала место в мировом табеле о рангах;

9) Вектор решения этих задач и проблем должен быть направлен на реализацию в нашей жизни общего социально-политического принципа «государство для человека», а не наоборот.

Пока же и в информационной сфере жизни этот принцип для большинства российских граждан все еще трудно осуществим. Коренные вопросы, определяющие конкретные формы и механизмы (в том числе, интернет ориентированные) реализации идеи информационно открытого государства (ст. 29 и др. Конституции РФ); основных информационных прав и свобод как социально и личностно перспективного правового института; человеческого измерения информационной безопасности России в условиях глобального информационного общества; место и роль структур гражданского общества в воплощении конституционного института свободы массовой информации в каждодневную реальность пока не нашли надлежащего концептуального и законодательного решения.

В выявлении конституционного смысла, предназначения и сущности, закрепленного ч. 4 ст. 29 Конституции России права каждого свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом (в том числе и с помощью Интернета) более основополагающую роль должен играть Конституционный Суд РФ. Пока же мы имеем весьма слабое освоение отечественной конституционно-правовой судебной практикой конституционного измерения столь разноотраслевого по своим правовым компонентам информационного пространства возрождающейся России. Вообще, все более и более растет общественная потребность в широкой и глубокой конституализации правовых проблем массовой информации.

10) И, наконец, в завершении. Помните часто повторяемую одним из героев всенародно любимого фильма «Москва слезам не верит» фразу: скоро, мол, не будет ничего, кроме телевидения?!

Давайте не будем столь же категоричны в прогнозах относительно светлого интернетовского будущего: пусть в историческом соревновании плодов эпохи Ивана Федорова и Иоганна Гутенберга, Владимира Зворыкина и Билла Гейтса не будет побежденных, а будут лишь победители — мы с вами! Но победа сама не приходит. И в этом смысле глубоким мобилизующим смыслом наполнены слова Махатмы Ганди: Мы сами должны быть теми изменениями, которые желаем видеть в мире.